Название: Твоё, глава 1
Автор: Hitori-san
Бета: нет
Жанр: Слэш (яой), Романтика, Психология, Философия, Повседневность, POV, AU
Пейринг: Сасори/Дейдара
Рейтинг: от G до NC-17
Статус: в процессе
Дисклеймер: отказ от прав
Описание: Сасори - сын преуспевающего бизнесмена,один из лучших учеников академии искусств Токио и очень привлекательный молодой парень.Однако человек он с очень непростым нравом и прошлым.Дейдара - единственный и любимый сын продавщицы супермаркета, едва успевающий в школе ученик, играющий в школьной группе на гитаре,в свободное время увлекающийся живописью и лепкой из глины.Волей судьбы парням предстоит жить одной «дружной» семьей, так как их родители обрели друг в друге новое семейное счастье.
POV Дейдара.
Как же я рад, что мать снова вышла замуж. Мы с ней долго не могли морально прийти в себя после смерти отца. Кроме того он был нашим единственным добытчиком дома. Мои родители американцы по происхождению и когда они поженились, то отец по работе был отправлен в Токио. Так мои родители и переехали в Японию. Заработок отца был хорошим. Позже родился я. Родители души во мне не чаяли. Наверное, мы были одной из самых счастливых семей. Но в жизни бывает всякое и в одночасье идиллия рухнула. Отец погиб в автокатастрофе, мать ушла в глубокую депрессию, а я пытался искать утешение в творчестве. Конечно, мать не забывала обо мне, но то, что случилось с отцом, ее сильно подкосило. Потом она, кажется, целую вечность была одна. И всё это время работала буквально на износ, чтобы нам хоть как-то выживать. В 14 лет я тоже стал подрабатывать. Было тяжело, но мы были такие не первые и не последние, кто перебивался, как говорится с хлеба на воду.
Но, не смотря, ни на что, детство у меня было отрывное, полное приключений. Я всегда являлся главным заводилой в кругу друзей и знакомых. У меня была уйма увлечений, и я всегда был чем-то занят, помимо подработки и учебы в школе. Кстати о школе. Отличником я не был. И ударником тоже. Твердым троечником я тоже не был. Учителя только и успевали отчитывать меня за какие-нибудь проделки и неуспеваемость, но зато мне всегда поручали оформление актового зала на различные школьные мероприятия. А наша школьная рок-группа, в которой я числюсь гитаристом, не раз выступала на этих самых мероприятиях. Да, я еще и рок-звезда. Так то!
На недостаток любви и ласки со стороны матери я никогда не мог пожаловаться. И она же всегда поддерживала меня в моих увлечениях. Бывало, по вечерам я коряво, тогда еще не слишком умело играл ей что-нибудь на гитаре, а она тихонько подпевала. В те моменты на нас накатывало вселенское умиротворение, и было что-то уютное в таких вот посиделках. Свою первую, простенькую гитарку я купил на заработанные самостоятельно деньги. А для концертов в школе, нам любезно предоставляли музыкальные инструменты из школьного имущества. И наконец, потом уже, гораздо позже у меня появилась своя гитара: крутая электруха, которую мне щедро презентовал Тоширо Акасуна – мамин друг. Мать случайно столкнулась с этим человеком в магазине, и это была очень такая счастливая случайность, надо сказать. Вернее это Тоширо-сан столкнулся с ней, когда она несла лоток с яйцами к кассе. Мужчина так же торопился к кассе, при этом разговаривая по телефону и проходя мимо матери, нечаянно задел лоток. Несколько яиц упали на пол и растеклись по нему бело-желтой желейной лужей. Хрустя яичной скорлупой под подошвами, Тоширо-сан стал искренне извиняться перед матерью и говорить, что всё оплатит. Мать отказывалась брать деньги. Такой уж она человек. И тогда он предложил ей выпить с ним кофе и она согласилась. Мама у меня женщина миловидная, блондинка с голубыми глазами. И я такой же кстати - ее копия, но мужская. Так вот после этой судьбоносной встречи Тоширо-сан стал часто приезжать к нам в гости. Ему нравилось проводить время с матерью, они подолгу беседовали, выезжали на прогулки. Я видел, что и матери было очень хорошо с этим человеком, она давно уже не видела такой мужской заботы и внимания, которой окружал ее Тоширо-сан. Время от времени к ней пытались клеиться какие-нибудь мужички, но их внимание зачастую было совсем иного рода – похоть, прикрытая напускной заботливостью. И были среди них так же мужчины- любители поваляться на диване, пока женщина работает. Не знаю, кто виноват в таком социальном явлении как это, мужчины, женщины, политика или всё вместе взятое, но оно имеет место быть. Только мать не собиралась никого садить себе на шею. У нее на шее итак уже сидел я.
Что касается Тоширо-сана, то он рассказывал, что его жена умерла, и он живет вдвоем с сыном, который старше меня на несколько лет. Но позже мы узнали, что его бывшая жена бросила их с сыном и умчалась с любовником в дальние дали.
Как человек Тоширо-сан мне нравился, к матери относился уважительно, с нежностью. Через два месяца он предложил нам переехать к нему в дом. Жениться на матери он пока не мог, так как развод с бывшей женой был, как оказалось, еще не оформлен и мужчина даже понятия не имел где искать эту женщину. И он так же не ожидал, что когда-нибудь приведет в дом другую. Они с матерью решили жить гражданским браком, и мы втроем скромно отметили «свадьбу» праздничным ужином, в очень нескромном ресторане. Правда, сын жениха-сана не пришел на наше торжество. Дядя Тоширо извинился и объяснил, что его сын человек довольно замкнутый и очень занятой в университете.
На другой день мы переехали в дом Акасуна. Конечно, к тому времени мы уже знали, что Тоширо-сан человек состоятельный, но и предположить не могли на сколько. Один из самых крутых и необычных особняков города предстал перед нашими с матерью изумленными лицами. Он был построен в классическом стиле, но содержал элементы античного, и с фасада дома над нами возвышались высокие колонны, которые, казалось, упираются в самое небо. Бывшая жена дяди Тоширо была вроде как итальянка, и как я узнал потом, это по ее задумке был построен этот особняк. Вокруг дома находилась огромная усадьба с прекрасным садом и огромным бассейном. Всё на что падал взгляд в доме, указывало на солидное материальное положение дяди Тоширо. Мы будто в сказку попали. В гостиной, я озирался по сторонам и заметил фотографии в рамках, стоящие на огромном камине. На них были запечатлены бабушки, дедушки, тетеньки, дяденьки, Тоширо-сан и, по-видимому, его тогда еще маленький сын. Очень милый и красивый мальчик, похожий скорее на девчонку, смотрел на меня с фотографии своими большими, не по-детски серьезными глубокими глазами и улыбался. Я невольно улыбнулся в ответ. Вспомнил, как меня раньше дразнили и называли девчонкой. Потом, правда, перестали дразнить, когда я стал за это носы всем разбивать. В общем, с фотографии на меня смотрел вполне славный мальчишка с темно-рыжими с красна волосами. Что ж, думаю, мы легко поладим.
Дядя Тоширо что-то нам рассказывал и показывал в доме, а мы только и успевали открывать рты. Я снова был очень рад, что матери наконец-то улыбнулось счастье с хорошим человеком и что ей теперь не придется так много работать. Сам же я не особо обольщался насчет всей этой роскоши упавшей к нашим ногам как манна небесная. Хотя мне было всего 17, я многое понимал в жизни. И знал, как не просто дается всё это благосостояние. Что лично для меня является роскошью? Это возможность заниматься любимым делом, творчеством, приносящим достаточный для моих нужд доход и пользу другим людям. Я даже считал это чем-то вроде своей миссии.
Предавшись, было мечтаниям обо всех таких приятных делах в моей будущей жизни, я на несколько секунд выпал из реальности и почувствовал накатившую эйфорию. Но тут сверху спустился он - сын дяди Тоширо. Очень красивый, довольно высокий парень, но с таким холодным надменным взглядом, что я невольно поежился. Он посмотрел на нас своими карими глазами, и в его взгляде читалось презрение. Я признаться не ожидал. Я привык всем нравиться. И быть всеми любимым. Ну, или хотя бы ко мне многие относились с симпатией, хоть и считали раздолбаем и хулиганом. Но этот… никогда не видел таких людей в реале, несущих холодную и какую-то отчасти пугающую ауру. Хотя меня-то уж не так просто испугать.
- Познакомьтесь, это мой сын Сасори. – В голосе Тоширо-сана было заметно некоторое напряжение. - А это Ами и ее сын Дейдара. Я рассказывал тебе о них. Теперь мы будем жить все вместе.
Сменив презрение в глазах безразличием, Сасори снова окинул нас взглядом, но приветствовать не торопился. Моя мать всегда была очень доброй и вежливой женщиной. Она сама подошла к этому мажору.
- Приятно познакомиться, Сасори. – Сказала она с теплой улыбкой.
- Ага. Чувствуйте себя как дома. – Наконец небрежно изрек парень и с этими словами пошел мимо нас и вышел на улицу. Вскоре послышался звук мотора машины, и было ясно, что Сасори куда-то уехал. Тоширо-сану стало неловко, и он принялся оправдывать сынка, мол, тот жил без матери всё время и у него не было ни братьев, ни сестер и что ему якобы нужно время, чтобы привыкнуть к нам. Но я-то прекрасно понял, как эта красная редиска нас расценил. Ну и ладно. Он, наверняка, считает, что мы просто охотники за их деньгами, да и вообще не достойны их круга. Сам-то живет на всем готовеньком за счет папочки. Да пусть думает, что хочет. Я ему тоже спуску не дам.
До вечера я шлялся по усадьбе. Мне очень понравился шикарный сад за домом. Там было множество деревьев, огромное разнообразие цветов, аккуратные зеленые тропинки и маленькие беседки. Нагулявшись, я с удовольствием повалялся в гамаке, натянутом меж двух деревьев там же в саду и послушал пение весенних птиц. Домашних дел теперь у меня не было. И по ходу не будет. В доме были слуги и горничные, которые готовили и убирали.
Вечером родители уехали из дома, дабы побыть вдвоем. Медовые дни у них начались. А я сидел один в большой гостиной на большом диване перед большой плазмой и тупо щелкал по ТВ-каналам. Мне была выделена целая своя комната на втором этаже, и ее обустройством я планировал заняться…потом. Сегодня ничего не охота было делать. Репетиция с группой не состоялась. Лин – моя девушка сказала, что она будет занята весь день. В сети ловить было нечего.
Услышав тихий шум в прихожей, я оторвался от телека, по которому как всегда гоняли какую-то шнягу и впаривали людям всякий хлам в рекламах. А до этого была музыкальная передача и, услышав свою любимую песню, я добавил громкости. Теперь же тупая реклама орала на всю гостиную. Увидев, кто вошел, я сразу же снова впился взглядом в ящик. Не то, чтобы я боялся этого мажора, но пусть идет лесом. У меня не было настроения с ним разговаривать. Только зря я подумал, что Сасори молча пройдет мимо, тот же прошел и уселся в кресле неподалеку от меня. Я слегка поёжился. Айсберг показался в водах Северной Атлантики. Но я не фига не собирался быть Титаником.
- Бездельничаешь? – Я вздрогнул от его голоса. – И почему так шумно? – Сасори раздраженно посмотрел на орущий зомбоящик.
- А тебе какая разница, чем я занимаюсь?
- Да, мне разницы нет. Мне просто не нравится сложившаяся ситуация. Но раз уж твоей матери таки удалось «женить» на себе моего отца, то нам придется жить вместе. Я уважаю отца и его решения. И в этом доме, есть свои правила, о которых хочу тебе поведать.
Внезапно я поддался душевному порыву, и подсев на подлокотник кресла Сасори, приобнял его за плечи, как обычно любил обниматься с друзьями. Мне захотелось растопить этот лед и немедленно. Акасуна слегка вздрогнул от прикосновения.
- Да ладно тебе Сасори, давай жить дружно. – Я всё еще держал руку на его плечах и смотрел на него со всем дружелюбием, на которое был способен. Но лед этого человека был прочным, и об него можно было легко и больно удариться. На миг в глазах Сасори безразличное выражение сменилось удивлением. Но лишь на миг.
- Руки убрал.
Я не послушал его.
- Я сказал, убери от меня свои руки. – В голосе слышались стальные нотки и брезгливость.
Вздохнув и убрав руку, я вернулся на диван. На душе стало погано.
- Так вот, правила. Помимо соблюдения тишины в доме, никому не позволено входить в мою комнату. Когда я ухожу, я ее запираю. А когда я дома, не стоит меня беспокоить. Посторонних сюда приводить, тоже не стоит. Надеюсь понятно?
Я промолчал. Мне было жуть как обидно, что мой искренний душевный порыв был отвергнут. И кем? Этим самодуром! Правила еще свои диктует. В комнату не заходить? Да больно надо. Ха, у него там трупы, что ли под кроватью? Или может он ритуалы проводит по черной книге. С него станется…И так больше ничего не ответив, я снова уставился в телевизор.
Сасори же подошел к столику, на котором лежал пульт и демонстративно выключил плазму.
- Детям пора спать.
Меня чуть не подкинуло на месте.
- А не пойти ли тебе на хрен!
- Выбирай выражения, моё терпение не бесконечно.
- И что ты сделаешь? А? – Я смотрел на него с вызовом и раздражением.
- Потом узнаешь. Доброй ночи.
Мне так хотелось еще что-то возразить, но Сасори отвернулся и направился наверх.
«Вот скотина» - подумал я и снова врубил плазму, на этот раз не так громко.
Автор: Hitori-san
Бета: нет
Жанр: Слэш (яой), Романтика, Психология, Философия, Повседневность, POV, AU
Пейринг: Сасори/Дейдара
Рейтинг: от G до NC-17
Статус: в процессе
Дисклеймер: отказ от прав
Описание: Сасори - сын преуспевающего бизнесмена,один из лучших учеников академии искусств Токио и очень привлекательный молодой парень.Однако человек он с очень непростым нравом и прошлым.Дейдара - единственный и любимый сын продавщицы супермаркета, едва успевающий в школе ученик, играющий в школьной группе на гитаре,в свободное время увлекающийся живописью и лепкой из глины.Волей судьбы парням предстоит жить одной «дружной» семьей, так как их родители обрели друг в друге новое семейное счастье.
POV Дейдара.
Как же я рад, что мать снова вышла замуж. Мы с ней долго не могли морально прийти в себя после смерти отца. Кроме того он был нашим единственным добытчиком дома. Мои родители американцы по происхождению и когда они поженились, то отец по работе был отправлен в Токио. Так мои родители и переехали в Японию. Заработок отца был хорошим. Позже родился я. Родители души во мне не чаяли. Наверное, мы были одной из самых счастливых семей. Но в жизни бывает всякое и в одночасье идиллия рухнула. Отец погиб в автокатастрофе, мать ушла в глубокую депрессию, а я пытался искать утешение в творчестве. Конечно, мать не забывала обо мне, но то, что случилось с отцом, ее сильно подкосило. Потом она, кажется, целую вечность была одна. И всё это время работала буквально на износ, чтобы нам хоть как-то выживать. В 14 лет я тоже стал подрабатывать. Было тяжело, но мы были такие не первые и не последние, кто перебивался, как говорится с хлеба на воду.
Но, не смотря, ни на что, детство у меня было отрывное, полное приключений. Я всегда являлся главным заводилой в кругу друзей и знакомых. У меня была уйма увлечений, и я всегда был чем-то занят, помимо подработки и учебы в школе. Кстати о школе. Отличником я не был. И ударником тоже. Твердым троечником я тоже не был. Учителя только и успевали отчитывать меня за какие-нибудь проделки и неуспеваемость, но зато мне всегда поручали оформление актового зала на различные школьные мероприятия. А наша школьная рок-группа, в которой я числюсь гитаристом, не раз выступала на этих самых мероприятиях. Да, я еще и рок-звезда. Так то!
На недостаток любви и ласки со стороны матери я никогда не мог пожаловаться. И она же всегда поддерживала меня в моих увлечениях. Бывало, по вечерам я коряво, тогда еще не слишком умело играл ей что-нибудь на гитаре, а она тихонько подпевала. В те моменты на нас накатывало вселенское умиротворение, и было что-то уютное в таких вот посиделках. Свою первую, простенькую гитарку я купил на заработанные самостоятельно деньги. А для концертов в школе, нам любезно предоставляли музыкальные инструменты из школьного имущества. И наконец, потом уже, гораздо позже у меня появилась своя гитара: крутая электруха, которую мне щедро презентовал Тоширо Акасуна – мамин друг. Мать случайно столкнулась с этим человеком в магазине, и это была очень такая счастливая случайность, надо сказать. Вернее это Тоширо-сан столкнулся с ней, когда она несла лоток с яйцами к кассе. Мужчина так же торопился к кассе, при этом разговаривая по телефону и проходя мимо матери, нечаянно задел лоток. Несколько яиц упали на пол и растеклись по нему бело-желтой желейной лужей. Хрустя яичной скорлупой под подошвами, Тоширо-сан стал искренне извиняться перед матерью и говорить, что всё оплатит. Мать отказывалась брать деньги. Такой уж она человек. И тогда он предложил ей выпить с ним кофе и она согласилась. Мама у меня женщина миловидная, блондинка с голубыми глазами. И я такой же кстати - ее копия, но мужская. Так вот после этой судьбоносной встречи Тоширо-сан стал часто приезжать к нам в гости. Ему нравилось проводить время с матерью, они подолгу беседовали, выезжали на прогулки. Я видел, что и матери было очень хорошо с этим человеком, она давно уже не видела такой мужской заботы и внимания, которой окружал ее Тоширо-сан. Время от времени к ней пытались клеиться какие-нибудь мужички, но их внимание зачастую было совсем иного рода – похоть, прикрытая напускной заботливостью. И были среди них так же мужчины- любители поваляться на диване, пока женщина работает. Не знаю, кто виноват в таком социальном явлении как это, мужчины, женщины, политика или всё вместе взятое, но оно имеет место быть. Только мать не собиралась никого садить себе на шею. У нее на шее итак уже сидел я.
Что касается Тоширо-сана, то он рассказывал, что его жена умерла, и он живет вдвоем с сыном, который старше меня на несколько лет. Но позже мы узнали, что его бывшая жена бросила их с сыном и умчалась с любовником в дальние дали.
Как человек Тоширо-сан мне нравился, к матери относился уважительно, с нежностью. Через два месяца он предложил нам переехать к нему в дом. Жениться на матери он пока не мог, так как развод с бывшей женой был, как оказалось, еще не оформлен и мужчина даже понятия не имел где искать эту женщину. И он так же не ожидал, что когда-нибудь приведет в дом другую. Они с матерью решили жить гражданским браком, и мы втроем скромно отметили «свадьбу» праздничным ужином, в очень нескромном ресторане. Правда, сын жениха-сана не пришел на наше торжество. Дядя Тоширо извинился и объяснил, что его сын человек довольно замкнутый и очень занятой в университете.
На другой день мы переехали в дом Акасуна. Конечно, к тому времени мы уже знали, что Тоширо-сан человек состоятельный, но и предположить не могли на сколько. Один из самых крутых и необычных особняков города предстал перед нашими с матерью изумленными лицами. Он был построен в классическом стиле, но содержал элементы античного, и с фасада дома над нами возвышались высокие колонны, которые, казалось, упираются в самое небо. Бывшая жена дяди Тоширо была вроде как итальянка, и как я узнал потом, это по ее задумке был построен этот особняк. Вокруг дома находилась огромная усадьба с прекрасным садом и огромным бассейном. Всё на что падал взгляд в доме, указывало на солидное материальное положение дяди Тоширо. Мы будто в сказку попали. В гостиной, я озирался по сторонам и заметил фотографии в рамках, стоящие на огромном камине. На них были запечатлены бабушки, дедушки, тетеньки, дяденьки, Тоширо-сан и, по-видимому, его тогда еще маленький сын. Очень милый и красивый мальчик, похожий скорее на девчонку, смотрел на меня с фотографии своими большими, не по-детски серьезными глубокими глазами и улыбался. Я невольно улыбнулся в ответ. Вспомнил, как меня раньше дразнили и называли девчонкой. Потом, правда, перестали дразнить, когда я стал за это носы всем разбивать. В общем, с фотографии на меня смотрел вполне славный мальчишка с темно-рыжими с красна волосами. Что ж, думаю, мы легко поладим.
Дядя Тоширо что-то нам рассказывал и показывал в доме, а мы только и успевали открывать рты. Я снова был очень рад, что матери наконец-то улыбнулось счастье с хорошим человеком и что ей теперь не придется так много работать. Сам же я не особо обольщался насчет всей этой роскоши упавшей к нашим ногам как манна небесная. Хотя мне было всего 17, я многое понимал в жизни. И знал, как не просто дается всё это благосостояние. Что лично для меня является роскошью? Это возможность заниматься любимым делом, творчеством, приносящим достаточный для моих нужд доход и пользу другим людям. Я даже считал это чем-то вроде своей миссии.
Предавшись, было мечтаниям обо всех таких приятных делах в моей будущей жизни, я на несколько секунд выпал из реальности и почувствовал накатившую эйфорию. Но тут сверху спустился он - сын дяди Тоширо. Очень красивый, довольно высокий парень, но с таким холодным надменным взглядом, что я невольно поежился. Он посмотрел на нас своими карими глазами, и в его взгляде читалось презрение. Я признаться не ожидал. Я привык всем нравиться. И быть всеми любимым. Ну, или хотя бы ко мне многие относились с симпатией, хоть и считали раздолбаем и хулиганом. Но этот… никогда не видел таких людей в реале, несущих холодную и какую-то отчасти пугающую ауру. Хотя меня-то уж не так просто испугать.
- Познакомьтесь, это мой сын Сасори. – В голосе Тоширо-сана было заметно некоторое напряжение. - А это Ами и ее сын Дейдара. Я рассказывал тебе о них. Теперь мы будем жить все вместе.
Сменив презрение в глазах безразличием, Сасори снова окинул нас взглядом, но приветствовать не торопился. Моя мать всегда была очень доброй и вежливой женщиной. Она сама подошла к этому мажору.
- Приятно познакомиться, Сасори. – Сказала она с теплой улыбкой.
- Ага. Чувствуйте себя как дома. – Наконец небрежно изрек парень и с этими словами пошел мимо нас и вышел на улицу. Вскоре послышался звук мотора машины, и было ясно, что Сасори куда-то уехал. Тоширо-сану стало неловко, и он принялся оправдывать сынка, мол, тот жил без матери всё время и у него не было ни братьев, ни сестер и что ему якобы нужно время, чтобы привыкнуть к нам. Но я-то прекрасно понял, как эта красная редиска нас расценил. Ну и ладно. Он, наверняка, считает, что мы просто охотники за их деньгами, да и вообще не достойны их круга. Сам-то живет на всем готовеньком за счет папочки. Да пусть думает, что хочет. Я ему тоже спуску не дам.
До вечера я шлялся по усадьбе. Мне очень понравился шикарный сад за домом. Там было множество деревьев, огромное разнообразие цветов, аккуратные зеленые тропинки и маленькие беседки. Нагулявшись, я с удовольствием повалялся в гамаке, натянутом меж двух деревьев там же в саду и послушал пение весенних птиц. Домашних дел теперь у меня не было. И по ходу не будет. В доме были слуги и горничные, которые готовили и убирали.
Вечером родители уехали из дома, дабы побыть вдвоем. Медовые дни у них начались. А я сидел один в большой гостиной на большом диване перед большой плазмой и тупо щелкал по ТВ-каналам. Мне была выделена целая своя комната на втором этаже, и ее обустройством я планировал заняться…потом. Сегодня ничего не охота было делать. Репетиция с группой не состоялась. Лин – моя девушка сказала, что она будет занята весь день. В сети ловить было нечего.
Услышав тихий шум в прихожей, я оторвался от телека, по которому как всегда гоняли какую-то шнягу и впаривали людям всякий хлам в рекламах. А до этого была музыкальная передача и, услышав свою любимую песню, я добавил громкости. Теперь же тупая реклама орала на всю гостиную. Увидев, кто вошел, я сразу же снова впился взглядом в ящик. Не то, чтобы я боялся этого мажора, но пусть идет лесом. У меня не было настроения с ним разговаривать. Только зря я подумал, что Сасори молча пройдет мимо, тот же прошел и уселся в кресле неподалеку от меня. Я слегка поёжился. Айсберг показался в водах Северной Атлантики. Но я не фига не собирался быть Титаником.
- Бездельничаешь? – Я вздрогнул от его голоса. – И почему так шумно? – Сасори раздраженно посмотрел на орущий зомбоящик.
- А тебе какая разница, чем я занимаюсь?
- Да, мне разницы нет. Мне просто не нравится сложившаяся ситуация. Но раз уж твоей матери таки удалось «женить» на себе моего отца, то нам придется жить вместе. Я уважаю отца и его решения. И в этом доме, есть свои правила, о которых хочу тебе поведать.
Внезапно я поддался душевному порыву, и подсев на подлокотник кресла Сасори, приобнял его за плечи, как обычно любил обниматься с друзьями. Мне захотелось растопить этот лед и немедленно. Акасуна слегка вздрогнул от прикосновения.
- Да ладно тебе Сасори, давай жить дружно. – Я всё еще держал руку на его плечах и смотрел на него со всем дружелюбием, на которое был способен. Но лед этого человека был прочным, и об него можно было легко и больно удариться. На миг в глазах Сасори безразличное выражение сменилось удивлением. Но лишь на миг.
- Руки убрал.
Я не послушал его.
- Я сказал, убери от меня свои руки. – В голосе слышались стальные нотки и брезгливость.
Вздохнув и убрав руку, я вернулся на диван. На душе стало погано.
- Так вот, правила. Помимо соблюдения тишины в доме, никому не позволено входить в мою комнату. Когда я ухожу, я ее запираю. А когда я дома, не стоит меня беспокоить. Посторонних сюда приводить, тоже не стоит. Надеюсь понятно?
Я промолчал. Мне было жуть как обидно, что мой искренний душевный порыв был отвергнут. И кем? Этим самодуром! Правила еще свои диктует. В комнату не заходить? Да больно надо. Ха, у него там трупы, что ли под кроватью? Или может он ритуалы проводит по черной книге. С него станется…И так больше ничего не ответив, я снова уставился в телевизор.
Сасори же подошел к столику, на котором лежал пульт и демонстративно выключил плазму.
- Детям пора спать.
Меня чуть не подкинуло на месте.
- А не пойти ли тебе на хрен!
- Выбирай выражения, моё терпение не бесконечно.
- И что ты сделаешь? А? – Я смотрел на него с вызовом и раздражением.
- Потом узнаешь. Доброй ночи.
Мне так хотелось еще что-то возразить, но Сасори отвернулся и направился наверх.
«Вот скотина» - подумал я и снова врубил плазму, на этот раз не так громко.